Обратимся к повествованию Н.Г.Первухина ("Опыт археологического исследования Глазовского уезда вятской губернии")

Третье, осмотренное нами лично городище на р. Каме, называется «Ором» и лежит в поле починка Меркучевского, перед дер. Першиной (Меркучевская тожь) на земском тракте от станции Кораблевской к станции Афанасьевской, отделяемое от дер. Першиной оврагом, который ограничивает северо-восточную сторону городища.

Общим очертанием своим городище «Ором» напоминает Русиновскую слудку, точно так же, как и та, от стрелки расширяясь чрезвычайно быстро и образуя трехугольник с широким основанием, одну сторону которого составляет возвышенный правый берег р. Камы, а другую ограничивает овраг, довольно круто понижающийся от вершины к устью. Сзади городище это не имеет определенных границ, а потому площадь его (как и Русиновского) не может быть измерена. Площадь городища имеет общий уклон к стрелке, но откосы его имеют не одинаковый уклон: Камский, западный, весьма полог к задней стороне городища, но к стрелке делается все круче и круче, а восточный (спуск к оврагу) более отлог по своему по своему отражению, и самый овраг этот наводит на мысль – не образовался ли он из искусственно сделанного рва? В настоящее время только часть откоса близ стрелки покрыта деревьями, а большая часть площади городища и его откосов представляют давно возделываемые поля. Своею стрелкою городище возвышается над низиною р. Камы сажень на 30, а ширина нами не могла быть измерена ввиду того, что мы встречали здесь засеянные поля.

Название городища «Ором» местные жители нам перевести не могли и в вотском языке (да и, вероятно, в очень близком  к вотскому – пермяцком языке) нет сходного с этим слова, но в татарском языке встречается глагол «ор» и существительное «ом» (первое значит «ударить, побить», а второе – надежда, упование),так что название «Ором», произведенное из татарского языка, может значить «надежда ударить, побить, надежда на победу». Но, не объясняя значения названия, местные жители говорят, что здесь жил когда-то богатый мужик, у которого был очень большой дом с множеством комнат. К этому мужику собиралась каждый день молодежь на вечерки и проводила ночь не только в разгуле, но и в распутстве. Когда в краю явилось христианство, то обращенные упрекали мужика за устройство этих вечерок, но он смеялся над ними и вечерки продолжались до тех пор, пока в одну ночь дом этот, вместе со всеми в нем присутствовавшими и со всеми несметными богатствами мужика не провалился  сквозь землю. С той поры многие пытались покопаться на месте провала (в устье оврага), но не могли ни до чего докопаться. По мосту через овраг мимо этого места в темные ночи страшно ездить, потому что тогда кто-то кричит и плачет, а иногда на дорогу выходит большой волк- это богач караулит свои сокровища.

Это предание прямо не утверждает существование здесь городища, чему нет также доказательств и в искусственной отделке места, но оно указывает на существовавшее здесь издревле поселение и приурочивает к «Орому» предание о кладе. Ясным доказательством обитаемости этого места в древнее время может служить, как остаток культурного слоя не только на значительном протяжении площадки городища, но даже на покатых уклонах его задней части, так и неисчерпанное до сих пор, общее с прочими городищами, содержание этого слоя. Местные крестьяне прямо показали нам, что во время пашни нередко выпахивались (да и по сие время кое-где выпахиваются) разные металлические вещи, которые, впрочем, затеряны, так как им не придавалось никакого значения.

Один из крестьян починка Меркучевского рассказывал нам, что им было найдено на этом городище (кроме приобретенной нами у него бронзовой раздваивающейся трубочки неизвестного назначения) еще бронзовая подвеска с цепочками и сильно сточенной железный нож. Сами мы нашли на городище черепки и раздробленные кости.

Культурный слой, встреченный здесь нами, залегал на материковой красной глине и имел в разных местах толщину от 9 до 20 ст., при этом был перемешан частью с (затронутою сохою) глиной материка, частью с перегноем хлебных корней, и представлял из себя настолько плодородную землю, что на нее не считали нужным вывозить навоз.

Я всегда с осторожностью относилась к этому месту. Те, кто знает его в реальности, наверное, согласятся, что автомобилист должен быть предельно осторожен на этом участке и не только по мистическим причинам, связанным с видением волка, но и ввиду особенностей места – с одной стороны крутой обрыв, с другой канава, все это сопровождается резким поворотом вверх-вниз.

Интересным остается и факт наличия описанного здесь предания, в котором противопоставляются язычество и распутство с одной стороны, целомудрие и христианство с другой. Откуда появилась эта легенда? Какую основу она имеет именно в этом месте? Как долго она бытует? Зюздинцы и  в XIX веке не являлись ревностными христианами, тем более позднее, мы скорее обнаруживаем  замечательный симбиоз язычества и христианства. Помнят ли эту легенду современные жители деревни?"